- Либо слухи поползли слишком активно, либо эту историю оказалось не так-то просто изъять даже из святых архивов, - чуть покачала головой Адая с печальной усмешкой. И внезапно осознала, что изложила эту мысль вслух. Хотя в данном случае это было не критично, за собой всё-таки стоило следить.
'Расслабилась. Цыпа, лучше бы ты пила. Даже в зюзю пьяная ты лучше себя контролируешь, чем...' внутренний голос взбесил. 'Не лучше!', рявкнула Адая самой себе и с досады щёлкнула зубами. Она оставила руку Кая, вернувшись на прежнюю вежливую дистанцию, и чуть нервно встряхнула волосами.
Несмотря на прошедшие века, тема инквизиции её всё ещё удручала.

- Действительно, он гадкий мальчишка, - Арте быстро пришла в себя, и веселье в голосе не было напускным.
'Но и такие воспоминания мне, пожалуй, сто лет не упали.'
Перед самым домом Ада остановилась и встала перед Каем, с оценивающей усмешкой глядя в глаза кицунэ.
- Кай-сан, хочешь маленький тестик на взаимопонимание? Точнее, не взаимо, а пока лишь твоё - меня? - поправилась она.

На самом деле лёгкая насмешка в глубине глаз Адаи относилась исключительно к ней самой. Несмотря на старательно поддерживаемый имидж совершенно безумной цыпы, иногда Арте могла попрактиковаться и в тонкой психологии - без всякой эмпатии, потому что на себе. Свою чувствительность к инквизиторской тематике она препарировала ещё века полтора назад, но - обстоятельства с тех пор не изменились. Кстати, тому же Кристиану она бы свои выводы не изложила никогда.
- Я знаю, ты знаешь - эта тема меня... огорчает. Но как ты думаешь, почему?
Она не отводила взгляда и не прикрывала глаз, не то сбивая кицунэ с мысли, не то предоставляя ему возможность увидеть там ответ.

'Наша память и сила просыпаются в 16, но окончательно проявляются лишь к 20. Научиться владеть - ещё несколько лет, и тем больше, чем менее терпимо твоё окружение к странностям. В тридцать, не раньше, ты выходишь на охоту... Тридцать лет - а экзекутору, вынесшему тебе приговор, уже тогда было столько же.'
- Всё намного проще, кицунэ. Для средневекового инквизитора было сложно прожить ещё тридцать лет поле казни одной ведьмы. Дело всего лишь в том, что мы с преподобными встречались лишь единожды, - Адая улыбалась легко-легко, чуть показывая в улыбке зубки, точно счастливый ребёнок, поймавший бабочку - против уверений строгих родителей в своей неспособности это сделать. Она не сомневалась, что остальную цепочку её размышлений Кай восстановит в доли секунды.
Адая всё ещё не отводила взгляда - ей было очень интересно увидеть выражение кицунэ, и богиня рассчитывала, что тот не станет скрываться за вечной маской.

- Всего лишь неудовлетворённая жажда мести. Конечно, ты запомнишь, - по губам Адаи зазмеилась ехиднейшая улыбка, - И меня это вполне устроит. В отличие от многих, я умею не быть высокоорганизованным индивидуумом вида хомо сапиенс. Особенно - не быть там, где это не нужно. И меня устраивает, что ты, - Арте выделила слово голосом, - об этом знаешь.
В это 'ты' вложено было многое. Достаточно, чтобы до его произнесения богиня, усмехаясь, прикрыла глаза и повернулась к дому, а затем через плечо бросила на Кая выжидательно-лукавый взгляд: 'Да-да, я помню, что не пристало гостю ходить одному по дому. Тогда покажи мне его.'

Адая обвела взглядом комнату. В ней было что-то солнечно-мягкое; стоящая в центре сумка Ады мрачным пятном резко выделалась из окружающей обстановки.
'Бочка мёда, нет, молока с мёдом, и я в комплекте. Шесть десятков килограмм здорового чёрного юмора', ухмыльнулась богиня.
- Неожиданно, - повернулась Арте к усмехающемуся Каю, явно ожидавшему её реакции. - И очень... хорошо. Благодарю, - она наклонила голову с вежливой улыбкой. И на последних словах Кая - резко вскинула голову, с усмешкой посмотрев на кицунэ.
- И, быть может, ты даже предоставишь мне возможности выбрать более подходящую одежду, сообщив о наших планах чуть заранее, - нежно улыбнулась богиня, но глаза её смеялись. - Хорошего утра, Кай.

Когда Кай вышел, Ада распаковала вещи - дело заняло минут семь, меньше, чем потребовалось времени на то, чтобы выбраться из уютного кожаного костюма; взяла плеер и растянулась на кровати. Ещё раз обвела взглядом комнату, задержав взгляд на цветке. По старой привычке Арте перебрала в памяти все диалекты языка цветов, недоумённо приподняла брови, вспомнив про одно из французских народных именований физалиса, и пришла к выводу, что в данном случае функция цветка исключительно эстетическая.
'А иногда банан - это просто банан', посмеялась про себя богиня, отыскивая среди музыки что-то достаточно ненавязчивое для сна.

Арте медленно возвращалась к реальности; тихое помурлыкивание в наушниках было созвучно яркому богатству красок комнаты. Адая задумчиво разглядывала потолок и чувствовала странное, смешливое удовольствие от того, что не может нарисовать карту расположения проводов за поверхностью. После собственного дома, с которым она в прямом смысле разговаривала, оказываться в гостях ей всегда было довольно странно.
'Между прочим, у тебя теперь два дома. Так что будешь разговаривать с двумя. И радуйся, радуйся, что интерфейс изначально делала на двух языках!'
Пожалуй, она уже была готова вставать, поэтому выбрала несколько иную мелодию и сделала чуть погромче, скинув наушники на кровать, сама пошла к шкафу. Выбрала вариант костюма, повертелась перед зеркалом, оглядывая себя, и осталась довольна результатом: свободная юбка до щиколотки из тонкого тёмно-серого шёлка, переливчато сиявшего на свету серебром, и безрукавку из того же материала, но на пару тонов светлее.

Арте в последний раз усмехнулась собственному отражению, уселась на кровать и принялась надевать кольца, задумавшись одновременно, какой из браслетов-цепочек взять, когда в дверь постучали.
- Заходи, - незамедлительно откликнулась она.
Из гонки выбыл ещё один кандидат, и Арте сосредоточенно выбирала между двумя 'финалистами', лежащими на её колене. Впрочем, на тихий шорох двери взгляд она подняла.

- Доброй охоты, Кай. Действительно, занята, - эти два маленьких паршивца... - Адая рассмеялась, не договорив, и застегнула по браслету на каждой руке. Ловкость, с которой это было проделано, выдавала немалую практику. Богиня вновь посмотрела на хозяина дома, - Главное, что не только серьёзным, но и приятным, - лукаво улыбнулась она. Скользнула по кицунэ одобрительным взглядом, - Как всегда, хорошо смотришься.

- Я, конечно, доверюсь твоему 'идеально', - тон Адаи звучал так, словно фраза должна была завершиться чем-то вроде 'но не сомневаюсь, что пожалею об этом ещё тысячу раз'. - Конечно, можем, - кивнула она, быстрым взглядом обводя комнату - проверить, не забыла ли что-нибудь. На плечи Арте накинула шёлковую же куртку в растительным узором палевых тонов - сизыми, серебристыми, бежевыми цветами и листьями. Сумку брать не стала, оставляя Каю, а вот плеер взяла в руку, не выключая и повесив провода через плечо.
'Как у тебя всё же с моим родным, лис?'
Из динамиков раздавался мощный голос Кипелова. 'Ты брошен вниз силой судьбы, ты унижен и раздавлен! Время забыть то, кем ты был, но помнить, кем ты стал...' С точки зрения Адаи, 'Путь наверх' идеально характеризовал вообще всю структуру божественной жизни в этом мире, и ей были очень инетерсны два момента: во-первых, насколько разберёт слова Гин-Иро, во-вторых, как отреагирует.

'Очень хорошо - на оба моих вопроса', Арте просто светилась от удовольствия. 'И он ещё про английский прибедняется...'
- Да вот, подумываю устроить концерт на очередной светской вечеринке. В нынешнем поколении русский многим знаком... Человеколюбцы наши, правда, будут возмущены следующим пассажем, - усмехнулась богиня во время проигрыша.
'Люди на дне рыщут во тьме, они готовы жрать друг друга, лишь бы продлить дикую жизнь, урвать себе кусок. Свой среди них, жадных и злых, ты в той же стае мчишь по кругу...' - выразительный, хлёсткий муской вокал легко перекрывал тяжёлую оранжировку.

- Им стоит подумать уже не первый век, именно - беспечно пожала плечами богиня. - То есть песенку я, конечно, запущу в людном месте, но не уверена, что великий певец окажется убедительней той же злосчастной инквизиции - что-то часто она мне вспоминается последнее время... Насколько мне известно, никто из нас не пережил те весёлые времена без хотя бы одной встречи с преподобными экзекуторами. Я, правда, нарывалась чаще других, но... В данном случае могила никого не исправляет.
Адая застегнула высокие обтягивающие сапоги. На мгновение из-под высоко поднятой юбки мелькнул край кобуры, закреплённой на середине бедра, и тут же скрылся вновь за упавшим подолом. Арте выпрямилась, хитро глядя на ждущего ей кицунэ.
- Так я, заметь, и не с ними, - широко ухмыльнулась она.

'Я знаю, что ты знаешь, что я знаю', продолжила ухмыляться Адая. Бесконечная игра, похожая на настольный теннис: шарик налево-шарик направо, следи, если успеваешь.
- Не напоминай мне про Карибы, я там была, - весело фыркнула Адая, покидая квартиру. - На мой вкус, место жуткое. Романтики - идиоты, а я знаю, что белый песочек из рекламы годен, чтобы в нём яйца и картошку запекать; а когда остывает немного, то первыми на него прибегают не страстные любовники, а полупрозрачные, но не менее от этого кусучие крабы. И когда за этим чёртовым галеоном гоняясь по самой верной карте - отклонение не больше пяти километров во все четыре стороны, девочки, не переживайте! - и по восемнадцать часов из воды не вылезаешь... Не на-адо такого долгожданного, спасибо, - радостно усмехнулась она. Воспоминания о том, как она с ребятами выбралась на поиски очередного утопшего судна, были из разряда 'есть что вспомнить, нечего детям рассказать'. И ничего непристойного, зато вот нарушеных границ и законов...
Ну, ясное дело, ничего не нашли.

- Без вариантов, - твёрдо соглалась Адая и чуть сощурилась, глядя на кицунэ: 'А что это ты так лыбишься, друг любезный? Не так, как всегда, между прочим...' Она ещё несколько секунд изучала Кая, затем тоже прикрыла глаза, ехидно ухмыляясь. 'Крабов не водится, говоришь...' - в голове богини родился злодейский план. Она старательно погрузилась в воспоминания, восстанавливая перед глазами тропические картины - со всей их неприглядной жарой, вероятностью теплового удара за несколько минут... и той самой кусучей живностью. Когда в машине вдруг пахнуло тёплой морской солью, Ада поняла, что перестаралась, и старательно закрылась, словно укутав себя в кокон. Контакта она, впрочем, не прерывала - всё ещё держа глаза закрытыми, протянула руку в сторону, так, чтобы её не выдел Гин-Иро. А затем закусила губу, из всех сил стараясь соблюдать тишину, когда вытащеный с противоположной части земного шара маленький краб незамедлительно продемонстрировал свой мерзкий характер - на её пальце. Беззвучными, осторожными движениями отцепив поганца с руки и матеря его на все лады в мыслях, Адая с довольной улыбкой быстро посадила краба на колено Гин-Иро. Вообще-то, богиня была уверена, что плотную джинсу тот не прокусит.

- Сейчас, пожалуй, нет. В надежде, что инквизитор сы-ытый, - весело протянула Адая. Голос она особо не понижала, посмеиваясь про себя: если шофёр и слушает беседу своих клиентов, наверняка принимает её за игру влюблённой пары. Ну, зовёт кто-то женщину ведьмой, а та и не обижается... бывает.
Из-под опущеных ресниц Адая, с трудом удерживая улыбку в разумных пределах, наблюдала за своей мелкой пакостью. Насколько она успела изучить, потоптавшись ещё секунд десять, животное начнёт старательно зарываться в почву. В смысле - в джинсы. И вот тогда Гин-Иро уже точно заметит нахальное создание.
'Если мы действительно так распоряжаемся силой, не удивлена, что ведьм считали склонными к мелкому пакостничеству. Ну ведь правда же, как тут удержаться?!.', окончательно развеселилась богиня, сохраняя, впрочем, внешнюю невозмутимость и неподвижность.

'Интересно, всё же показушничает опять или слишком увлёкся радужными мыслями? Я бы даже не хотела, чтобы второе... потому что, тьма, это о чём же может так задуматься кицунэ?'
- И впрямь - откуда знать инквизитору, что придумает ведьма к тому моенту, когда он проголодается? - хищно промурлыкала Адая. Если бы не нывший палец, она тоже сейчас приняла бы каку-нибудь максимально вальяжную позу...
'Животное, да укуси ты его, наконец! А то что ж мне, одной достанется сегодня?'
Краб, похоже, услышал молитвы Адаи, и уверенно начал перебирать тонкими ножками в сторону руки Кая.

Арте чуть дрогнула рукой, и упавший краб, на мгновение вспыхнув, распался невесомым пеплом. Посмотрела на вампира, оценивающе, в упор:
- Собеседник - нет. Но как жертва маленького злобного краба - ужасно скучный, - Арте усмехнулась и сделала небольшую паузу, - А им действительно повезло, что в твоём доме они не водятся.
Она перевела взгляд на руку Кая.
- По крайней мере, теперь мы в равных условиях. Как ведьма и инквизитор, вынашивающие коварные планы в ожидании голода, и не знающие мыслей друг друга, - она лукаво улыбнулась, стрельнув глазами в кицунэ, а затем вновь спрятала взгляд за опущеными ресницами.

'Какое же разочарование. Ты чёрный ящик, кицунэ, и настолько сложный, что тебя хватит на много-много лет... Подайте сигнал на вход, примите на выходе, получите и распишитесь. Например, теперь я точно знаю, что с тобой хорошо быть сумасбродной девчонкой, но - не по отношению к тебе же...'
- Детей? Надеюсь, не человеческих, - рассмеялась Адая. Она кое-что припоминала об отношении Гин-Иро к детям, да и сама относилась также: вежливо терпела, пока не доставали, а после - начинала либо терпеть невежливо, либо воспитывать. У котят было два огромных достоинства по сравнению с младенцами: во-первых, они росли весьма быстро, во-вторых, любые родители-звери адекватно оценивали, сколько именно радости окружающим доставляют их отпрыски. У людей с этим чувством было, пожалуй, туговато... Обстановка в аэропорту в очередной раз ясно продемонстрировала это.

Слова 'оружие' и 'аэропорт', встретившиеся в одном предложении или в ситуации, вызывали у Арте почти зубную боль. Таскать верную Беретту через таможни было утомительно даже для богини, однако без неё Ада чувствовала себя неодетой. Присутствие Кая, конечно, смягчало эффект, но не снимало полностью. Ада в очередной раз задумалась о том, насколько интересной делало её жизнь общение с вампирами.
- Не вееров? - делано удивилась она в ответ на ухмылку Гин-Иро. - Не сомневаюсь, она прекрасна - настолько, что мне не хватит квалификации полностью осознать её совершенство, - вежливо склонила голову богиня.

- Наверное, эти люди были недостаточно вежливы... по отношению к коллекции, или же к тому, кто может себе подобную позволить, - голос Адаи звучал так отвлечённо-светски, словно продолжался разговор о собрании картин. Но она прекрасно поняла кицунэ, и знала, что он заметил её понимание. - Как показывает опыт, неспокойное состояние духа очень сильно мешает достойно оценивать произведения искусства, - Ада пробовала новую маленькую игру. Она усмехнулась про себя - большая часть их общих знакомых не поняли бы иронии в словах богини, услышь они вдруг эту беседу. Она говорила, казалось, абсолютно серьёзно, без подчёрнутой хищности, ехидства и язвительности в голосе. Стандартные слова, стандартный тон... вся ирония была лишь в ситуации и её участниках.
'Например, если когда-нибудь мне доведётся стоять против тебя с оружием в руках, я буду очень, очень вежливой', подумала Арте. Не то чтобы она серьёзно допускала или ожидала подобной вероятности, равно как и не исключала её; просто обдумывала свои действия в некоторой абстрактной ситуации.

- Но их присутствие тоже не отличается гармонией и умиротворённостью, - закончила Адая. - Благодарю за комплимент, - улыбнулась она.
Говорить о коллекции дальше было бессмысленно - обмен любезностями, который можно было бы произвести без лицезрения предмета обсуждения, был логически завершён.
- А с чем связано то, что ты предпочитаешь холодное оружие? Старая привычка, уверенность зверя в собственной руке, чистый эстетизм или ещё что-то? - задумчиво взглянула на Гин-Иро Адая.

'Не любой, лис, совсем не любой', - Адая удержала непринуждённое выражение лица, но глаза её гневно сверкнули. Всё же со стороны Гин-Иро было несколько опрометчиво заявлять такое в лицо той, что уже давно держала звание лучшего стрелка Европы и России - разумеется, в достаточно узких, но очень компетентных кругах. В общем-то, Арте могла и обидется.
- Каждый мастер увлечён своим делом. Всё в поря-ядке, - усмехнулась богиня, припомнив прошлый вечер. Кое в чём она была с Каем не согласна.
'Половина бытовухи висит на кухонных ножах - и они вполне могут быть хорошей стали. Только благородством там не пахнет. Так не стоит и поэтов винтовки или, тем более, лука, приравнивать к идиотам с револьвером в трусах.'

'Ты умудрился повториться в паре предложений. "Если интересно..." Стоит ли мне принять это за извинения?'
- Техника одного удара, зародившаяся в период Муромати, кажется мне имеющей достаточно много общего с владением стрелковым оружием, - Адая всё же сделала ударение на слове 'владение'. - Хотя я не специалист по крайней мере в одном из этих вопросов, - усмехнулась она. - Проблема в том, что на дальнейшие вопросы у меня уже не хватает образования по данной теме. Говорить же теоретически и в общем - ты, разумеется, прав. Но, кстати, - Арте наконец смогла сформулировать ускользавшую до того мысль, - Говоря об искусстве убийства, я считаю его более общим, чем искусство владения сталью. Ты понимаешь, что я имею в виду?
'В определённой степени ты прав и в том, что нажать на курок могут и те, кто не способны держать меч. И я тому восхитительное подтверждение - при любом таланте и обучении против любого вампира в контактном противостоянии мне не выстоять. Но на дистанции - это может быть разговор и на равных.'

Арте встряхнула волосами и откинулась в кресле.
- Никаких проблем, Кай.
'И в самом деле никаких. Может быть, однажды я продемонстрирую тебе. Если захочешь.'
Она наклонила голову к плечу и лукаво взглянула на Гин-Иро.
- Мало в чём ты типичный японец, но, похоже, национального высокомерия всё же не лишён. Между нынешними знаниями и тем, что реально было в старой Европе веках в 12-14, лежит огромная пропасть. И в первую очередь я говорю о представлении о боевых техниках. Я готова безоговорочно признать, что в плане культурной целостности японское понимание меча глубже, но говоря о практическом применении... проработанность примерно равна.
Адая сделала паузу, как бы завершая эту часть разговора, и чуть улыбнулась:
- Если хочешь знать, из европейского оружия меня всегда более всего восхищал стилет.

Арте отметила, что кицунэ на какую-то долю секунды словно собрался что-то сказать, но - передумал.
- Я же говорила о европейском оружии. Восточное меня изумляет своим разнообразием, и, возможно, более мне по душе. Хотя некоторые виды клинков на мой взгляд скорее удивительны, чем прекрасны, - она легко усмехнулась и вновь внимательно посмотрела на Кая. - Ты считаешь неблагородным удар в спину, или внезапный удар - как те, что наносили стилеты в тёмных коридорах?

- Надеюсь, - согласно кивнула Арте, бросив взгляд в иллюминатор мимо кицунэ. К полётам она относилась, как к неизбежному и в целом полезному злу, а Кай всё же был интереснейшим собеседником. Правда, существовало одно 'но': как и её питомцы, Адая затруднялась существовать в сидячем положении; кошки либо двигаются, либо лежат. И то, и другое она с удовольствием проделывала при беседах, но сейчас невозможность такого действия немного напрягала Аду.
- А ты знаком со златоустовскими клинками?

Адая удовлетворённо кивнула.
- Меня в своё время восхитила эта техника, и до сих пор я к ней неравнодушна, - призналась она. - Один из редких случаев, когда я начинаю любить золото.
Повисла тишина, но Арте не считала её тягостной.

- С водителем? - поинтересовалась Адая. Вообще-то она не представляла себе кицунэ за рулём. На Харлее - ещё могла, хотя зрелище получалось настолько неправдоподобно-феерическим, что всё же требовало практической проверки. За рулём - не представляла вовсе.
'Лэнд Крузер' заставил вспомнить страую лондонскую шутку, и Ада чуть улыбнулась. Выбор машины тоже одобрила - Крузер, несмотря на высокую популярность, оставался одним из лучших по проходимости внедорожников мира.
'Полчаса по пустой дороге - это либо аккуратно, либо в меру далеко', подумалось ей.

- Попыталась представить тебя за рулём и поняла, что у меня бедное воображение, - с деланым огорчением развела руками богиня в ответ на хмыкание Кая.
Она искоса поглядывала на кицунэ, который в очередной раз уютно устроился на сидении и старательно расслаблялся, затем внезапно хихикнула. О бесшабашных девяностых в молодой Российской Федерации Адая только слышала, зато - из очень достоверных источников; но сейчас поездка на классическом чёрном джипе с молчаливым водителем-китайцем в чёрной же одежде вызывала ощущение, словно богиня вновь оказалась в том мире. Розовых очков, чтобы считать, будто вся деятельность Гин-Иро в этом мире сводится к периодическому отмазыванию парочки зарвавшихся олигархов от заслуженных кар, у Арте не было.
Вспомнилась любимая фразочка про поездку на озёра в один конец в обществе бочки с цементом; богиня захихикала сильнее, повернувшись на сидении и утыкаясь лицом Каю в плечо, чтобы не заржать совсем уж в голос.
Выражать словами было лень, да и  - сложно, когда открытый рот означал бы минут пять безостановочного веселья, поэтому богиня просто собрала в кучку все ощущения и открыла целиком образ перед Каем. И фразочка там, конечно, тоже была.

- Рома-антика, чёрт возьми, - протянула богиня, немного успокоившись, но закусывая губу. - Улыбочка твоя меня... умиляет, Кай Гин-Иро, - ухмыльнулась богиня. - Н-да... насколько скучнее была бы моя жизнь без твоей клыкастой усмешки. Не перекорми меня позитивом, когда я становлюсь излишне весёлой - я начинаю буянить. А это разрушительно, и вообще.
Арте, посмеиваясь, отодвинулась от Кая, и воспользовалась предоставляемым внедорожником простором, старательно потягиваясь всем телом. Богине явно было очень весело: Адая вспомнила вдруг Техас, потом Лондон в обществе Сэта и начала подозревать себя в том, что именно поездки в роли пассажира на особо больших машинах оказывают такое неадекватно-тонизирующее воздействие на её организм.
'На неокрепшую детскую психику', ехидно поправила она себя. После чего кратко поделилась с кицунэ своими соображениями.

- Расскажешь? - немедленно встрепенулась Адая, разворачиваясь к кицунэ всем телом. Она намеренно поставила вопрос именно так, хотя обычно старалась не формулировать просьбы иначе, как утвердительными предложениями. Но такая формулировка прозвучала бы как уже совсем детская требовательность; Ада не считала, что уже дошла до соответсвующей кондиции, да и Кай был не тем, с кем стоило бы устраивать подобный словесно-эмоциональный шантаж.

- Твоё право, - озвучила очевидное Адая, ничуть не расстроившись. В том, что 'не сегодня' означало на редкость твёрдое 'нет', у неё не возникло и тени сомнения. Хотя сама богиня такие формулировки не любила; но идея переучивать Гин-Иро казалась куда более бредовой, чем вариант разобраться в его манере давать ответы.
'Одного не понимаю - зачем же в собственном доме веселуху разводить? Хотя... дорогая моя, не у всех каждая вторая пуля в стене может перебить важный и нужный контакт, да и свои собственные разборки вспомни. Что, хоть раз вне стен дома удалось?' - внутренний голос, зараза такая, был абсолютно прав.
Адая обратила внимание на то, что мужчины в автомобиле проявляют какое-то повышенное внимание к зеркалу.
'Видимо, скоро будем на месте.'

'Нет, дорогая, ты совершенно не романтик....'
Арте покинула машину с вновь изменившимся настроением. Она не могла объяснить, откуда возникло странное чувство успокоенной сосредоточенности, и прохладный, словно порыв ветра, голос в голове тихо произнёс 'Работаем, Ада'. Богиня совершенно неожиданно для себя провалилась в состояние боевого транса: именно в таком настроении она прижимала к плечу снайперку, когда на расстоянии на двух с половиной тысячах от неё двигалась цель, превышающая диаметр пули всего в полтора раза. Для других такая задача была невыполнимой, ибо превышала ттх оружия; для Арте - нет.
Неудивительно, что сейчас она почувствовала себя неуверенно - без ложа ВК рядом. Адая медленно, не сознавая своих движений, скользнула рукой по бедру, касаясь кобуры: это успокаивало. Холодный серо-зелёный взгляд обводил сад, отмечая скорее боевые, чем эстетические функции; Арте не представляла себе, как сейчас выглядит со стороны.
А затем, словно очнувшись на какое-то мгновение, полоснула левой ладонью по запястью другой руки, заставив браслет прочертить мелкие кровавые полосы на коже. Боль помогла удержать сознание.
'Ччёрт... Цыпа, ты того, умишком двинулась? Но надо где-то пострелять. И срочно.'
- Кай, прошу прощения, - тихо выдохнула она, внимательно осматриваясь и стараясь забить новой информацией прорывающуйся транс. Сознание, казалось, балансировало на лезвии ножа,и никак не могло определиться, куда же свалится.

- Отлично - от нормы. За полтора месяца в Ленинграде я лишь три раза прилично выехала на пострелять. Дома в Лондоне я обычно выбираюсь на полигон четыре-пять раз в неделю. Сейчас у меня сорвало крышу. Четвёртый в жизни непроизвольный боевой транс. - Ада коротко, ровным и спокойным голосом изложила происходящее. Сосредоточенность на описании помогала...

Арте медленно и плавно обернулась. И сразу же вновь вцепилась в правое запястье, прокатывая острое серебро по ободраной коже. Вид винтовки сейчас был слишком опасен. Зрачки Ады резко расширились, а затем она усилием воли оторвала взгляд от чёрного металла, оценивающе обводя взглядом представленного ей человека.
- Колоритный мужчина с достойной игрушкой, - тихо и одобрительно усмехнулась она, сумев удержать взгляд от соскальзывания на оружие в руках мужчины. Она была склонна считать, что ей повезло с возможностью сосредоточить внимание на татуировках Лало. Затем перевела взгляд к его лицу: рельефная задубевшая кожа создавала весьма интересный образ; к шрамам Адая вообще относилась вполне спокойно. В целом внешность Лало Адая оценила очень высоко: не как красоту произведения искусства, но как очень правильно ощущаемый образ.
- Приветствую, - она чуть наклонила голову, стрельнув глазами в сторону, чтобы опять не уткнуться взором в манящую винтовку.
'Не снайперка. Плевать... Надо будет сказать лису, что я оценила его талант подбирать персонал.'

- Не сомневаюсь, что не подвёл. Как я уже успела заметить, ты очень хорошо подбираешь своё окружение, - чуть усмехнулась Адая.
Она чуть сощурила глаза, глядя на кицунэ и его начальника охраны: зрелище было феерическим. Чёрное и белое; высокая мощная фигура мексиканца оттеняла кицунэ, оба они выглядели опасными и смертоносными, и при этом отчётливо подчёркивалось главенство Кая. Кицунэ почти никогда не выглядел таким властным, как сейчас, и власть его была силой.
С таким зверем тянуло уже не изображать девчонку, но померяться силами. В пределах игры.
На предложение Кая она не ответила вслух, лишь с насмешливостью посмотрев ему в глаза.
'Более чем своевременное предложение, и ты это прекрасно знаешь. Что ещё делать с полусумасшедшей богиней, а?'